Натирая очередную сковородку до блеска, случайно бросила взгляд на её дно, в котором отражалась её милая мордашка. Засмотревшись на себя, вытерла тряпочкой сажу со щеки, поправила локон, выбившийся из прически, невольно заулыбалась, всё-таки она хороша. Куда лучше этих...сестриц. Красивее, умнее, добрее, а главное - много, много скромнее.

И черт ее дернул влюбиться в этого слизняка — лесничего, который по неведомой причине решил, что она — женщина его мечты.  Он трогательно ухаживал за Шарлоттой, дарил полевые букеты так романтично, что Шарлотте казалось, будто бы она делает одолжение, соглашаясь их принимать.  Он вскружил ей голову. Свадьбу сыграли менее чем через месяц после знакомства.
И лишь много позже Шарлотта поняла, что любовью со стороны лесничего там и не пахло.  Он хотел лишь, чтобы какая-то женщина привела в порядок его дом с грязными замызганными окнами и затянутыми паутиной потолками, чтобы она взяла на себя все заботы по воспитанию его дочери — капризной девчонки, что после смерти матери росла, как сорная трава.

- Я тоскую, - печально сообщила матушке Жавотта, закатывая глаза к небу и тяжко вздыхая. Нужно было срочно придумать подходящую для девушки причину тосковать - кроме желания похмелиться - и это оказалось не так просто, как могло.
- Я...замуж хочу, - нашлась Жавотта, сама удивляясь тому, что ей вдруг замуж приперло.
- За принца, - продолжила уже слегка мечтательно дамочка, усаживаясь на кровати поудобнее, - Говорят, во дворце весело. И кормят хорошо... Не то что наша выдра, намешает неизвестно чего и душись потом.

Жанетта, невысокая и близкая к тому, чтобы ее фигура была идеальной с точки зрения геометрии (а шар именно идеальная фигура), виртуозно проскользнула в дверной проем, что с ее габаритами требовало особого мастерства и грации, прижимая к груди три яблока пухлой рукой, а четвертое самоотверженно грызла в угоду диете. Сидела бедняжка на четырех диетах сразу, так как на одной не наешься, право слово. Среди волшебных черт этой юной дамы было умение внятно говорить с набитым ртом. А как иначе, если он набит был с самого младенчества-то?

Папочка, конечно, был уставший, но ему было не привыкать. Он с ранних лет, едва только смог дотянуться до барной стойки в трактире, верно "служил" королю и Отечеству. Ибо трезвый лесник - это нонсенс и позор для государства. Да и в отличии от жены, он уже успел опохмелиться, и лишь тот факт, что с него начнут что-то требовать в преддверии бала, заставил его придти со службы пораньше. Ибо если бы он не пришел, то после бала ему могло быть плохо.

А через год родился принц, но король Анри вдруг запил горькую, стал задирать соседей и выиграл две или три войны.
Потом успокоился, но было уже поздно, принц вырос и начитался книг и мысли его были заняты всяческой романтической чепухой. А Анри, поглаживая временами выпирающую печень, хотел внуков, двоих или больше... да хотя бы одного! Чего хотел принц, знал только принц. Иначе сказать - принц сам не знал чего хочет. Но говорил, что ищет идеал. Вот они, издержки женского воспитания.

Ровно девять месяцев спустя Аделаида исполнила свою самую главную обязанность, которую от неё ожидали окружающие: подарила мужу и стране наследника. Можно сказать, что ей повезло с первого раза, и не пришлось каждый год производить на свет девочек одну за другой, покуда не родится мальчик. Однако после такой удачи обнаружилось, что королеве полагается либо умереть, либо стать скучной особой, либо ведьмой. Умереть при родах у королевы не получилось. Тогда она честно попробовала второй вариант: пока муж ни с того ни с сего запил горькую и воевал с соседями, Аделаида, как и полагалось королеве, покорно играла на клавикордах и ткала гобелены, изображающие ратные подвиги её благоверного. Правда, от скуки гобеленов получилось намного больше, чем было подвигов у супруга.

Недовольно и сонно приподнявшись, он попытался оглядеться. Впрочем, с положения сидя он мог разве что заметить чьи-то волосы на кровати, ну и свою одежду что лежала на полу перед ним. Проведя рукой по лицу (как будто бы это могло помочь), принц постарался встать, ухватившись за ложе. Получилось с трудом. Ещё труднее было хоть как-то одеться. Голова хоть и не болела, но вот желудок видимо обрёл разум и по ощущениям, наверное, думал, что тело сейчас где-то на корабле в море. В бурном море. Кое-как добредя до двери, принц бросил взгляд назад. Да, на кровати лежал ещё один человек. Женского пола. Как и на полу. Там также под чем-то, что должно было быть одеялом, лежали две дамы. Впрочем, на данный момент принца это не волновало. Его мозг пока ещё не начал делать выводы. Пока он только делал заметки.