Прошло целое лето с той памятной ночи, когда пал Темный Лорд. Магический мир содрогнулся, переживая слезы счастья победителей и горечь поражения проигравших, и начал потихоньку восстанавливать свое равновесие, возвращая существование волшебников на круги своя.
Школа Чародейства и Волшебства благополучно проводила выпускников во взрослую жизнь, готовясь принять новое поколение юных волшебников. Приспешники Темного Лорда отправлены в Азкабан на пожизненное заключение без права на досрочное освобождение. Косой переулок постепенно оживает в лучах осеннего солнца, банк Гринготтс по-новому сверкает белоснежными стенами, призывая магов быть честными и совестливыми, а деревня Хогсмид вновь обретает прежние очертания, меняя старые вывески магазинов на новые, яркие и жизнерадостные.
Таково первое впечатление о волшебном мире, по крупицам возвращающего былые времена. Но так ли всё в действительности?
Невидимая война продолжается. В реальной жизни все куда прозаичнее, чем в стенах магической школы Британии, но выпускники делятся не на слизеринцев и остальных, а на Темных и Светлых, вне зависимости от бывшей принадлежности к факультету: студенты Годрика Гриффиндора и Хельги Хаффлпафф в большинстве своем встали на сторону Ордена Феникса, а слизеринские бойцы, подтверждая ожидания, заняли позиции в рядах Пожирателей Смерти. Вот только дети леди Ровены разделились практически поровну, отдав равные силы в оба стана.
Если бы Невилл Долгопупс убил Нагини, если бы Гарри Поттер пожертвовал собой ради мира, если бы летопись поставила точку в большой главе под названием Вторая Магическая Война... История не терпит сослагательного наклонения. Событие либо происходит, либо нет, никаких «если бы».
Орден Феникса под предводительством Минервы МакГонагалл всё ещё не расформирован, и верит в Знамя Света – Гарри Поттера, последнюю надежду магического мира; в то время, как не попавшие под трибунал Пожиратели Смерти продолжают заниматься самоуправством, разыскивая уцелевший крестраж – личную змею Лорда, Нагини, последнюю надежду на возрождение Темного Властелина. А ведь, как известно, мы живы, пока жива надежда...